— Как только пробило полночь, — кивнулаТэлли. — Девять дней… с половиной.

Крой нахмурился.

— А рейнджеры тебя не сразу нашли, верно?

— Получается, что так. А когда нашли, чуть не изжарилизаживо. В тот день они устроили грандиозный пал, и пламя вышло у них из-подконтроля.

— Что, правда?

— Вот это да!

Друзья Шэй, похоже, искренне удивились.

— У меня доска чуть не сгорела. Чтоб спасти ее, пришлосьпрыгнуть в реку.

— Так у тебя из-за этого с лицом такое творится? —осведомился Райд.

Тэлли прижала кончики пальцев к шелушащемуся носу.

— Ну да, у меня кожа… — У нее чуть не вырвалось«на солнце обгорела». Но все остальные были захвачены ее рассказом. А она такдолго была одна, что теперь ее радовало, что она оказалась в центревнимания. — Со всех сторон полыхал огонь. Пришлось бежать прямо черезполосу горящих цветов, и у меня расплавились туфли.

Шэй присвистнула.

— Невероятно!

— Странно, — сдвинул брови Дэвид. — Рейнджерыобычно внимательно смотрят, нет ли кого-то из нас в тех местах, где онисобираются устроить пал.

— Ну а меня, значит, не заметили. — Тэлли решилане говорить о том, что она нарочно спрятала свой скайборд. — Я ведь была вреке, а вертолета я раньше никогда не видела — ну, то есть я его увидела впервый раз днем раньше… И тут эта штуковина вылетает из тучи дыма и гонит огоньпрямо на меня! А мне-то откуда знать, что эти рейнджеры — славные ребята? Ярешила, что это какие-то ржавники-пироманьяки восстали из мертвых!

Все расхохотались. Тэлли так приятно было ощущать тепловнимания этой компании… Словно она рассказывала ребятам из своего интерната оредкостно успешной проделке, только это было еще лучше, потому что она ведь насамом деле чудом спаслась. Дэвид и Шэй впитывали каждое слово. Тэлли радоваласьтому, что еще не активировала свой медальон. Вряд ли бы она смогла сидеть здесьи наслаждаться вниманием дымников к своей персоне, если бы уже предала их всех.Она решила дождаться полуночи, остаться одна. «Уж тогда сделаю, что должнасделать».

— Наверное, натерпелась ты страха… — Голос Дэвидавывел Тэлли из неприятных раздумий. — Столько дней одна посреди орхидей —ничего не делать и только ждать, ждать.

Тэлли пожала плечами.

— А мне орхидеи понравились. Они такие красивые. Я ведьничего не знала про то, что это такой суперсорняк.

Дэвид укоризненно глянул на Шэй.

— Ты совсем ничего не сказала ей об этом в своейзаписке?

Шэй покраснела.

— Ты сам велел мне не писать ничего такого, чем бы ямогла выдать Дым, вот я вроде как и зашифровала все насчет цветов.

— Выходит, из-за твоего шифра она чуть непогибла, — заключил Дэвид, и Шэй явно стало больно от этих слов. Онповернул голову к Тэлли. — Редко кому удается проделать такой путь водиночку, когда человек впервые выбирается из города.

— Но я бывала за городом раньше, — возразила Тэллии, чтобы утешить Шэй, обняла ее за плечи. — Со мной все было в порядке.Цветы как цветы. А из города я ушла с запасом еды на две недели.

— А почему ты стащила только «СпагБола»? — спросилКрой. — Наверное, это твоя любимая еда?

Он рассмеялся, все остальные последовали его примеру.

Тэлли постаралась изобразить улыбку.

— А я даже не видела, что беру. По три порции спагеттипо-болонски девять дней подряд… Я уже после второго дня их еле переваривала, ноесть-то хотелось.

Все понимающе закивали. Они знали о трудностях путешествий.Судя по всему, они знали и о том, что такое тяжелая работа. Тэлли обратилавнимание на то, как много все ели за обедом. «Может быть, Шэй тут и не умрет отнедоедания, — подумала Тэлли. — Раз она себе полную тарелку едынавалила и съела все до крошки».

— Что ж, я очень рад, что ты до нас добралась, —сказал Дэвид, протянул руку и бережно прикоснулся к царапинкам на лицеТэлли. — Но похоже, ты пережила больше приключений, чем рассказываешь.

У Тэлли ком встал в горле от волнения. Она сглотнула слюну ипожала плечами, надеясь, что тем самым выказала скромность.

Шэй улыбнулась и обняла Дэвида.

— Я знала, что тебе понравится Тэлли.

Тут прозвучал звонок, и те, кто еще не закончил обед, спешнопринялись доедать свои порции.

— Что это такое? — поинтересовалась Тэлли.

Дэвид усмехнулся.

— Это значит: пора на работу.

— Ты пойдешь с нами, — сказала Шэй. — Небойся, это не смертельно.

По пути до места работы Шэй успела рассказать Тэлли кое-чтоо длинных и плоских «американских горках», которые на самом деле называлисьжелезными дорогами. Некоторые из них тянулись через весь континент, бороздилиего, будто шрамы, — частица оставленного человечеству ржавникаминаследства. Но в отличие от большинства руин железные дороги приносили пользу игодились не только для того, чтобы летать над ними на скайбордах. Для дымниковони служили главным источником металла.

Примерно год назад Дэвид обнаружил очередную железнодорожнуюветку. Она не вела ни к каким полезным местам, поэтому Дэвид разработал план,как воровать оттуда металл и устраивать с его помощью новые маршруты дляскайбордов в долине. Шэй, прибывшая в Дым десять дней назад, уже трудилась надэтим проектом.

Группа из шести человек подняла скайборды в воздух инаправилась к противоположному краю долины, потом — вниз по течению реки, надбурными порогами, потом — вдоль острого как бритва горного гребня, богатогожелезной рудой. Только здесь Тэлли поняла, как далеко в горы она забралась,уйдя от побережья. Перед ними, казалось, простирался весь континент. Выше лежалплотный слой облаков, ниже — более редкие облака, но леса, луга и мерцающиеизвилистые ленты рек можно было разглядеть через вуаль дымки. С этого склонагорной страны было видно и море белых орхидей, сверкающее под солнцем, будтобескрайняя пустыня.

— Какое все огромное! — вырвалось у Тэлли.

— А когда находишься внизу, ни за что нескажешь, — объяснила Шэй. — Не поймешь, насколько малы города. Вкаких крошечных загончиках заставляют жить людей.

Тэлли кивнула. Но жители поселка, оставшиеся позади, вдолине, свободно разгуливающие посреди дикой природы, рубящие деревья иубивающие животных ради пропитания, и представлялись ей чем-то вроде воскресшеймашины ржавников, перемалывающей все на своем пути.

И все же она ни на что не променяла бы эти мгновения, когдапарила в воздухе над горным склоном и смотрела на раскинувшиеся внизу долины иравнины. Последние четыре года Тэлли каждый день любовалась Нью-Красотауном,раскинувшимся до самого горизонта, и считала этот вид самым прекрасным зрелищемна свете. Но теперь она больше так не думала.